— Психология радикализации: с чего все начинается?
— Радикальность – это установка на быстрое, легкое решение сложной проблемы. То есть установка на паразитирование, установка на то, чтобы не преодолевать, чтобы решить какую-то цель. Поэтому существуют радикальные методы: взять и отрезать. Терапевты часто занимаются терапией, формируют эффекты, результат, работая со здоровьем людей. А хирург говорит: отрезаем и все. И с этой точки зрения вы спрашиваете меня: как дерадикализировать? Есть первый подход – долгосрочный, психоаналитический, воспитательный, работа с личностью.
Это требует времени, долгосрочная программа. Мы сейчас говорим о личности, которая была уже радикальной и хотим ее изменить. Хотя есть профилактическая программа, чтобы их вообще не возникало. Я сторонник того, чтобы в обществе работали такие структуры, чтобы эти личности вообще не возникали, профилактика она более полезна, требует меньше затрат. Дерадикализация – это по сути своей такая работа, при которой у данной личности, террориста, исчезает ценность совершать террористический акт. Появляются ценности, замещающие ценность, которая есть у него в жизни. Он находит смысл в другом совершенно.
Он понимает, он становится более развитым, потому что мы изначально говорили, что он недоразвит, инфантилен, которого обманули, он был жертвой, он даже может разозлиться на своих манипуляторов, которые сделали из него такую жертву и начать борьбу с теми, кто его обводил вокруг пальца, сманипулировал и превратил вот в такого человека. Там есть представители, которые получают свои прибыли. Во всех террористических актах, в конце концов, есть скрытые бенефициары, которые получают свои миллиарды. И вот эта молодежь, бедная, грязная, измученная, которая ищет смысл жизни, она становится вот этим материалом, пушечным мясом, образно говоря. И вот осознание этого тоже очень важная работа.
Осознание того, что с ним делали, кто они такие, это тоже большая работа.
Профилактика радикализма должна вестись всеми структурами, начиная от детских садов, школ, вузов, кончая уже конкретными структурами правоохранительных органов, структур безопасности, политических структур и т.д. Профилактика, прежде всего, подразумевает, так называемую, косвенную профилактику. Когда мы начинаем рассказывать о терроризме в явной форме, что это нельзя делать, это, конечно, метод, но есть такая группа людей, детей, которых это наоборот может заинтересовать.
Если вы, например, покажете фильм о преступниках, там обязательно есть процент детей, которые с удовольствием будут симпатизировать им. Это я по своему опыту говорю. У меня просто есть такие «кабинетные мальчики», которых приводят и они наоборот симпатизируют всяким Чикатило, преступникам и прямо представляют их картинки. Это все индивидуально.
Поэтому существуют косвенные методы профилактики. Это прежде всего такое воспитание смысловых структур, ценностных структур молодежи, при которых вхождение вот этих ценностей убить кого-то вообще невозможно. Потому что они воспитаны на любви, на внимании, на духовности, на каком-то долге, на том что никогда эти установки деструктивные на терроризм не возникнут.
Задача в том, чтобы эмоционально-волевое развитие детей было таким, чтобы не было депрессии, чтобы не было потери смысла жизни, чтобы не было потери ценностей, чтобы эти манипуляторы им не сотворили вот эту «конфетку», к которой они потом полезут, станут жертвами и начнут совершать террористические акты. Поэтому необходимо работать со смысловыми, ценностными структурами молодежи, детей.
Когда у нас будут созданы структуры для эмоционально-волевого развития, когда ребенок научится получать радость, как награду за преодоление, а не просто так волшебным способом получать чего-то, кстати говоря, радикализм начинается с того, когда у ребенка есть установка на быстрое приобретение ценностей без всякого преодоления: взорвать и получить. Если ребенок воспитывается в понимании, что радость возникает, как награда за преодоление и он живет в этом формате, он вырастет по настоящему духовным человеком, он начнет чувствовать.
И самое главное, прежде всего – это способность сопереживать, эмпатию нужно развивать у детей и второе – способность чувствовать боль другого, как свою. Именно с этого начинается духовность. А потом уже идет способность чувствовать в малом многое. Ребенку достаточно дать всего-то ничего и он уже рад. Но этого маловато, надо чтобы еще была эмпатия.
Вот эта рефлексия, психическая программа на то, когда человек может себя поставить на место другого и чувствовать чужую боль, как свою, вот это и есть основание и код духовности. И если эта духовность будет в людях, тогда эта сильная профилактика от терроризма. Вообще понятие духовность – она не обязательно сводится только к религиозным подходам. Духовность возможна вне религии. Она возможна в искусстве, в жизни, сама по себе. Религии долгое время не было, а духовность была.
Духовность, еще раз повторяю, это способность чувствовать чужую боль как свою, сопереживание, чувствовать эмпатию и второе — способность чувствовать в малом многое. А это возможно только через механизм преодоления. Когда есть преодоление, даже простой воздух, если вы сидите без воздуха, превращается в гигантский поток ценностей, а когда воздуха много, мы даже не понимаем, что эта ценность. И поэтому через преодоление открывается гигантский мир ценностей. И это и есть духовность. И дети должны этот механизм открыть. Если он у детей не открывается, ребенок превращается уже в человека с эмоциональной тупостью, с отсутствием сопереживания и получает свои ценности во что бы то не стало напрямую, в частности это происходит в желании убить кого-то.
Что же касается причин терроризма, то они не в книгах и учениях, а в сердцах людей, следуя за злобой которых, всегда можно найти идею, якобы оправдывающую свои преступления, даже если это вырванные из контекста, исковерканные слова религии мира.
Рамиль Гарифуллин для «Хузур ТВ»
Подробнее: https://islam-today.ru/veroucenie/duhovnost-eto-sposobnost-cuvstvovat-cuzuu-bol-kak-svou/